капо на первом ладу
Dm
послюнявив, ты пальцами гасишь свечи,
E
обрекая истлением воска камень.
Am
если б кто мне сказал, что и бог не вечен,
C
я бы спорил, кричал и махал руками.
я бы вышел и, может быть, как художник,
словно меч, я бы кисть возложил бы в ножны.
жаль, я вырос. и сказки про подорожник,
что излечивал раны, — вдруг стали ложны.
Dm
я не знаю, что хуже: поверить в ругань?
E
проживать что-то гадкое с кем-то нужным?
Am
пережить? протерпеть... эти крики кухонь?
C
эти взмахи словами, затворы ружей?
G
повторюсь: я не знаю, что будет хуже.
послюнявив, ты пальцами гасишь свечи,
обплевав, что оставил из воска камень.
я опять коротал утро, день и вечер,
убеждая себя, будто снова ранен.
открывая калитку из мозга в уши,
я не думал, что станется с нашим миром.
но пока... да. пока я еще не нужен,
предлагаю замазать чумное пиром.
наливайте в стаканы, плещите водки,
отворяйте все ставни, молитесь Богу.
я сегодня услышал, как в метеосводке
люди разом сходили с ума понемногу.
кто на корточках с тостом, кто вместо мантры
повторял, что не нужен, забыт, оставлен.
кто грешил на судьбу, кто на звезды, карты...
только каждый кричал, как он сильно ранен...
как коса, что когда-то нашла на камень.
нам зачем-то даны руки, ноги, пальцы,
нам зачем-то даны и мозги, и сердце.
если хочется — можете присмотреться,
как нас бьют и пытают. сажают в карцер.
я не вышел оттуда доселе, друже.
и пока я всё там, мне не станет лучше.
будет хуже. да, будет мне только хуже.
и под ваши заказы то пицц, то суши,
я кричу в телефон: “да кому я нужен!”
я висел в ожидании слишком долго.
“всё изменится”, “жди”, “ожидай момента”.
я, под чувства стыда и тупого долга,
как и вы ожидаю. конца ли света..?
ожидаю звонка, все 17 бутылей.
все 15 искуренных, старых пачек.
расстоянье исчерпывается милей...
эта миля расценивается пылью.
но я жду. для меня это что-то значит.